Виконт де Бражелон или десять лет спустя. Том 3 - Страница 163

К оглавлению

163

– Это желание королевы-матери?

– Приказ.

– Будем разыскивать господина д'Эрбле.

– О, мы знаем, где он. Он на Бель-Иле, у господина Фуке.

– Его схватят.

– Не считайте, что это так просто, – сказала герцогиня с усмешкой, и не обещайте этого с такой легкостью.

– Почему же, сударыня?

– Потому что господин д'Эрбле не из тех, кого можно схватить, когда вздумается.

– Значит, это мятежник.

– О господин Кольбер, мы всю жизнь были мятежниками, и, однако, как видите, нас не хватают; больше того, это мы хватаем других.

Кольбер, смерив старую герцогиню одним из тех злобных взглядов, выражение которых передать невозможно, произнес с твердостью, не лишенной величественности:

– Прошли те времена, когда подданные добывала для себя герцогства, воюя с королем Франции. Если господин д'Эрбле заговорщик, он кончит на эшафоте. Понравится это его врагам или нет, – для нас безразлично.

Над словом нас, так странно прозвучавшим в устах Кольбера, герцогиня на минуту задумалась. Она поймала себя на мысли, что ей теперь придется, считаться со словами этого человека.

И на этот раз Кольбер добился превосходства над нею; желая сохранить его за собой, он спросил:

– Вы обращаетесь с просьбой, сударыня, арестовать господина д'Эрбле?

– Я? Я у вас ничего не прошу.

– Я так подумал. Но раз я ошибся, предоставим всему идти своим чередом. Король еще ничего не сказал. Впрочем, не такая уж крупная дичь этот епископ! Что он королю? Нет, нет, я не стану заниматься подобными мелочами.

Ненависть герцогини обнаружила себя с полною откровенностью.

– Он крупная дичь для женщины, – сказала она, – а королева-мать женщина. Если она желает, чтобы господин д'Эрбле был арестован, значит, у нее есть основания к этому. Ко всему, господин д'Эрбле – близкий друг того человека, который вскоре впадет в немилость, не так ли?

– О, это не имеет никакого значения! Его пощадят, если он не враг короля. Вам это не нравится? И… вы предпочли бы видеть его в тюрьме, скажем в Бастилии?

– Думаю, что тайна будет надежнее погребена в стенах Бастилии, чем за стенами Бель-Иля.

– Я поговорю с королем, и он снабдит меня указаниями.

– А пока вы будете ждать указаний, сударь, ваннский епископ сбежит.

На его месте я, по крайней море, поступила бы именно так.

– Сбежит? Но куда? Европа если и не принадлежит Франции, то, во всяком случае, покоряется нашей воле.

– Он всегда сможет найти убежище. Видно, что вы по осведомлены, с кем имеете дело. Вы не знаете господина д'Эрбле, вы не знали Арамиса. Это один из четырех мушкетеров, которые при покойном короле держали в трепете кардинала Ришелье и во время регентства причинили столько хлопот монсеньеру Мазарини.

– Но как же он все-таки сделает это, если не располагает своим собственным королевством?

– Оно есть у него.

– Королевство у господина д'Эрбле?!

– Повторяю вам, сударь, если у него будет нужда в королевстве, то он уже обладает им или будет им обладать.

– Поскольку вы находите столь важным, чтобы этот мятежник не скрылся, уверяю вас, он не скроется.

– Бель-Иль укреплен, господин Кольбер, и укреплен им самим.

– Даже если он сам будет оборонять Бель-Иль, Бель-Иль вовсе не неприступен, и если ваннский епископ заперся на Бель-Иле, ну что ж, сударыня, мы осадим остров и схватим епископа.

– Можете быть уверены, сударь, что готовность, с которой вы беретесь выполнить пожелание королевы-матери, живо тронет ее величество, и вы будете за это по заслугам вознаграждены. Что же мне передать королеве о ваших планах относительно этого человека?

– Передайте, что, как только он попадет в наши руки, его заточат в крепость, и тайна, которою он владеет, никогда оттуда не выйдет.

– Превосходно, господин Кольбер, и мы можем сказать, что отныне у нас с вами прочный союз, и я полностью к вашим услугам.

– Это я, сударыня, готов служить вам во всем, что потребуется. Но шевалье д'Эрбле – испанский шпион, не так ли?

– Он нечто большее.

– Тайный посол?

– Берите повыше…

– Погодите… Король Филипп Третий весьма набожен. Это… духовник Филиппа Третьего?

– Еще выше.

– Черт возьми! – вскричал Кольбер, забывшись до того, что выругался при высокопоставленной даме, при давней подруге королевы-матери, при самой герцогине де Шеврез. – Что же он – генерал иезуитского ордена, что ли?

– Полагаю, что вы угадали, – ответила герцогиня.

– Ах, сударыня, значит, этот человек погубит нас всех, если только мы его не погубим. И притом нам следует поторопиться.

– Я была такого же мнения, сударь, но не решалась высказать его до конца.

– И нам еще повезло, что он напал на трон, вместо того чтобы напасть на нас, грешных.

– Но запомните, господин Кольбер: господин д'Эрбле никогда не падает духом, и если его постигла в чем-нибудь неудача, он не успокоится, пока не добьется своего. Если он упустил случай создать покорного себе короля, он рано или поздно создаст другого, и будьте уверены, что первым министром этого короля вы, конечно, не будете.

Кольбер грозно нахмурил брови.

– Я полагаю, сударыня, что тюрьма разрешит это дело, и притом таким способом, что мы оба сочтем себя удовлетворенными до конца.

В ответ на эти слова г-жа де Шеврез усмехнулась.

– Если б вы знали, – вздохнула она, – сколько раз Арамис выходил из тюрьмы.

– Но теперь мы сделаем так, что он из нее больше не выйдет.

– Вы, по-видимому, забыли о том, о чем я только что говорила? Вы позабыли уже, что Арамис – один из четырех непобедимых, которых боялся сам Ришелье? Но в те времена у четырех мушкетеров отсутствовало все то, чем они располагают теперь, – у них не было ни денег, ни опыта.

163