Виконт де Бражелон или десять лет спустя. Том 3 - Страница 15

К оглавлению

15

Латинисты зааплодировали.

– А развязка моя, – вскричал Лафонтен, – заключается в том, что этот упрямец Ванель, узнав, что мой путь лежит в Сен-Манде, умолил меня прихватить его вместе с собой.

– О, о!

– И устроить ему, если возможно, свидание с монсеньером. Он сейчас дожидается на лужайке Бель-Эр.

– Словно жук.

– Вы говорите это, Гурвиль, имея в виду его усики. Ах вы, злостный насмешник!

– Господин Фуке, ваше слово!

– Мое слово? По-моему, не подобает, чтобы муж госпожи Ванель простудился у меня на пороге; пошлите за ним, Лафонтен, раз вы знаете, где он находится.

– Я сам отправлюсь за ним.

– И я с вами, – заявил аббат Фуке, – и понесу мешки с золотом.

– Прошу без шуток, – строго сказал Фуке. – Дело серьезное, если тут и впрямь есть настоящее дело. Но прежде всего давайте будем гостеприимны.

Попросите от моего имени извинения у этого милого человека и передайте ему, что я весьма огорчен, заставив его дожидаться, но ведь я не знал о его приезде.

Лафонтен побежал за Ванелем. За ним поспешил Гурвиль, и это оказалось весьма кстати, так как поэт, отдавшись своим вычислениям, сбился с пути и направился было к Сен-Мару.

Через четверть часа Ванель уже входил в кабинет суперинтенданта, тот самый кабинет, который вместе со всеми смежными помещениями мы описали в начале нашего повествования.

Увидев Ванеля, Фуке подозвал Пелисона и в течение нескольких минут что-то шептал ему на ухо.

– Запомните хорошенько, – сказал он ему, – проследите за тем, чтобы в карету было уложено все серебро, посуда и все драгоценности. Возьмите вороных лошадей, пусть ювелир отправится вместе с вами. Задержите ужин до приезда госпожи де Бельер.

– Надо бы предупредить госпожу де Бельер, – предложил Пелисон.

– Не к чему. Я сам позабочусь об этом.

– Отлично.

– Идите, друг мой.

Пелисон ушел, не очень-то хорошо понимая, в чем дело, но, как это бывает с преданными друзьями, исполненный доверия к воле того, кому он привык подчиняться во всем. В этом сила избранных душ. Недоверие свойство низких натур.

Ванель склонился перед суперинтендантом. Он собрался было начать длинную речь.

– Садитесь, сударь, – обратился к нему Фуке. – Кажется, вы хотите купить мою должность?

– Монсеньер…

– Сколько вы можете заплатить за нее?

– Это вам, монсеньер, надлежит назвать сумму. Я знаю, что вам уже делали известные предложения.

– Мне говорили, что госпожа Ванель оценивает мою должность в миллион четыреста тысяч?

– Это все, чем мы с нею располагаем.

– Вы можете расплатиться наличными?

– У меня нет с собой денег, – отвечал наивно Ванель, приготовившийся к борьбе, хитростям, к шахматным комбинациям и озадаченный такой простотой и величием.

– Когда же они будут у вас?

– Как только прикажете, монсеньер.

Он трепетал при мысли, что Фуке, быть может, издевается над ним.

– Если б вам не нужно было возвращаться ради денег в Париж, я бы сказал – немедленно…

– О монсеньер!..

– Но, – перебил суперинтендант, – отложим расчеты и подписание договора на завтра.

– Пусть будет по-вашему, – согласился оглушенный и похолодевший Ванель.

– Итак, на шесть часов утра, – добавил Фуке.

– На шесть часов, – повторил Ванель.

– Прощайте, господин Ванель. Передайте вашей супруге, что я целую ей ручки.

И Фуке встал.

Тогда Ванель, с налившимися кровью глазами и потеряв голову, произнес:

– Монсеньер, итак, вы даете честное слово?

Фуке повернул к нему голову и спросил:

– Черт подери, а вы?

Ванель смешался, вздрогнул и кончил тем, что робко протянул руку. Фуке благородным жестом протянул навстречу свою. И честная рука на секунду коснулась влажной руки лицемера. Ванель сжал пальцы Фуке, чтобы убедить себя в том, что это не сон. Суперинтендант едва приметным движением освободил свою руку.

– Прощайте, – сказал он Ванелю.

Ванель попятился к двери, торопливо прошел через приемные комнаты и исчез за порогом дома.

Глава 7.
СТОЛОВОЕ СЕРЕБРО И БРИЛЬЯНТЫ Г-ЖИ ДЕ БЕЛЬЕР

Отпустив Ванеля, Фуке на минуту задумался.

«Чего бы ни сделать для женщины, которую когда-то любил, – все не будет чрезмерным. Маргарита жаждет стать прокуроршей. Почему бы и не доставить ей этого удовольствия? А теперь, когда самая щепетильная совесть не могла бы меня ни в чем упрекнуть, отдадим свои помыслы той, которая любит меня. Госпожа де Бельер, наверное, уже на месте».

И он взглянул в направлении потайной двери. Тщательно заперев кабинет, он открыл ее, спустился в подземный ход, который вел из его дома в Венсенский замок, и поспешно отправился по этому коридору к обычному месту их встреч.

Он даже не предупредил свою подругу звонком, так как знал, что она никогда не опаздывает на свидания.

Маркиза и в самом деле опередила его и ждала. Суперинтендант постучал, и она тотчас же подошла к двери, чтобы взять просунутую под нее записку.


«Приезжайте, маркиза. Вас ожидают к ужину».


Оживленная и счастливая г-жа де Бельер села в карету на Венсенской аллее и через несколько мгновений протянула руку Гурвилю, который, чтобы доставить удовольствие своему начальнику и министру, ожидал ее во дворе на крыльце.

Она не заметила, как во двор влетела разгоряченная, вся в белой пене вороная упряжка Фуке, доставившая в Сен-Манде Пелисона и того самого ювелира, которому она продала свою посуду и драгоценности. Пелисон ввел его в кабинет, где все еще находился Фуке.

Суперинтендант поблагодарил ювелира за то, что он сохранил, как если бы дело шло о закладе, сокровища, которые имел право продать. Он бросил взгляд на общую сумму счета: она достигала миллиона трехсот тысяч ливров. Затем, устроившись возле бюро, он выписал чек на миллион четыреста тысяч, подлежащий оплате наличными из его кассы на следующий день до полудня.

15